Летом 2014 года по украинскому телевидению я увидел интервью с одним из бойцов ВСУ, который заявил, что звери-сепаратисты отрубили ему руку, так как на плече была татуировка трезуба и надпись: «Слава Украине». Эта передача была настолько срежесирована, что сразу же бросалось в глаза. Солдат читал текст с бумажки, постоянно запинался и путался. Да и вообще после такой травмы он бы не смог выжить. Это была очередная пропагандистская фальшивка.
Но почему-то этот сюжет у меня не выходил из головы и вскоре родился небольшой рассказ, который, может быть, Вас заинтересует. Конечно, это художественный вымысел, но события могли развиваться именно таким образом.
После очередной операции Сергей отдыхал в ординаторской.
Прежде всего сигарета. Да, как врач он знал, что курение вредит здоровью, но он был, прежде всего, человек и, как говорится, ничто человеческое ему не было чуждо. Он вздрогнул – горящая сигарета обожгла пальцы.
Уже четвертые сутки Сергей ночевал в ординаторской. Слово «ночевал» звучит слишком громко – поспав два-три часа он считал, что вполне отдохнул и продолжал работать.
Раненые поступали постоянно, и это при том, что активных боевых действий не велось. Это были мирные люди, попавшие под обстрел «укров». В чем они были виноваты, никто не знал – ни они сами, ни враги.
– Сергей Иванович, срочно в операционную, – раздался голос из коридора.
Сергей с трудом поднялся и пошел выполнять, как говорится, свой врачебный долг.
Операция оказалась не сложной и он вскоре возвратился в ординаторскую.
На столе лежал конверт. Откуда он взялся было не понятно. Почта не работает, а личных курьеров Сергей не имел.
– Что это? – спросил санитарку.
– Привезли для вас с Кураховского блокпоста. Передал какой-то водитель из Украины.
На конверте была указана его фамилия и адрес больницы. Обратного адреса нет, печати и штампы отсутствуют. Что бы это значило? Сергей вскрыл конверт…
Начало было стандартное. «Здравствуйте Сергей Иванович! Вам пишет мама Семена Остапчука, которому Вы спасли жизнь…»
Сергей вспомнил. Около четырех месяцев назад из Ясиноватой был доставлен украинский боец с тяжелой травмой правой руки и большой потерей крови. При наступлении ополченцев был взорван дом, где плитой придавило этого парнишку. Отступая «укры» не смогли освободить его из завала и бросили на произвол судьбы. Обычно в таких случаях они добивали раненых, но здесь просто не успели – надо было спасать собственные задницы.
Парень был в тяжелейшем состоянии – началась гангрена, еще бы пару часов и помощь ему была бы не нужна. Пришлось ампутировать руку.
Во время операции Сергей обратил внимание на татуировку – тризуб и надпись «Слава Украине». Говорили, что такие татуировки наносят себе бойцы нацгвардии. Среди них ходят слухи, что солдат с такой татуировкой в плен не берут, поэтому они стоят до конца. Так ли это Сергей не знал, но подозревал, что это очередной пропагандистский трюк «укров».
После операции парень нуждался в особом уходе. Никто не мог дать гарантии, что он выживет.
В мобилке раненого оказался номер его матери и Сергей решил позвонить ей, так как ухаживать за больным было некому. Через три дня в ординаторскую вошла маленькая худенькая женщина. Сергей сразу понял кто это. Кратко описав ситуацию, он рассказал ей что надо делать, чтобы помочь сыну. Но женщина и сама прекрасно понимала, что спасти его может только материнская любовь, которая творит чудеса.
Постепенно парень поправлялся. Только Сергей и мать раненого понимали, что он фактически вернулся с того света. Через месяц он был практически здоров и возник вопрос о его дальнейшей судьбе.
Этот вопрос решился сам собой. Никто не собирался держать парня в плену, не возникал и вопрос о его обмене на пленных ополченцев. Вскоре он отбыл в свою родную Ровенскую область.
С тех пор прошло более трех месяцев, и Сергей уже забыл своего «укроповского» пациента. И вдруг письмо…
Сергей привык к благодарностям бывших пациентов, но в этом письме было что-то иное, и он стал читать его более внимательно.
Мать Семена писала, что после возвращения домой его замучили допросами в СБУ. Более недели сын провел в тюремной камере. Ежедневные допросы вновь подорвали его здоровье. Но вдруг все изменилось. Беседы с сыном велись уже без угроз, почему-то стали интересоваться нашим материальным положением, предлагали оказать помощь в ремонте дома. Вскоре все выяснилось.
Сыну прямо сказали, что от его показаний будет зависеть его дальнейшая судьба. Он должен был сказать, что руку ему отрубили звери-сепаратисты, увидев на ней героическую татуировку.
«Простите нас, но сын был вынужден сказать неправду. За это ему пообещали американский протез, стоящий 120 тысяч долларов. Еще раз простите нас, но сын был вынужден был пойти на сговор с властями».
Да, таких писем Сергей не получал никогда. Он опять вспомнил этого парнишку, почти ребенок, 19 лет, худенький, щуплый. Его трудно было представить солдатом, тем более участвовавшим в боях. Сергей продолжил чтение…
«После того, как сын подписал какие-то бумаги, его начали осаждать корреспонденты, а вскоре в газете появилась статья о его «подвиге». Через некоторое время в клубе сыну вручили медаль. Все односельчане поздравляли его, дарили цветы, выкрикивали разные лозунги. После этого Семен перестал выходить на улицу, все время лежит на диване и плачет. А с протезом нас обманули, сказали, что большая очередь и ждать надо около года».
Сергей глубоко вздохнул. Ему было горько читать откровения солдатской матери. Его не оставляло чувство какой-то досады. Как могло произойти такое? Какой цинизм и ложь? Как после такого можно смотреть людям в глаза? Сергей продолжал…
«Нам с сыном очень стыдно и, прежде всего, перед Вами. Мы глубоко благодарны Вам за все, а теперь не знаем, как жить дальше с таким грузом. Ну, а медаль Сеня выбросил в ставок. Такие награды нам не нужны».
Письмо закончилось. Сергей сидел молча. Усталость ушла куда-то далеко, но легче е становилось.
Размышления прервал голос медсестры:
– Сергей Иванович срочно в операционную, раненые поступили.
Александр Шульгин