Крещение в Православной традиции символизирует собой второе рождение. Принеся покаяние в грехах и отрекшись «от сатаны и всех деяний его», человек действительно обновляется и получает вспомоществующую Божью благодать – неописуемую силу, невидимым образом преобразующую его жизнь согласно воле Творца, при этом, не насилуя свободную волю человека.
Бог есть Любовь, а истинная любовь – всегда свободный выбор. Любить невозможно заставить, любовь невозможно купить или на что-то обменять, поэтому Всемогущий Царь явил себя миру в образе бедного плотника, окруженного оборванцами-рыбаками, призывая падшее человечество скинуть с себя греховную личину и следовать за Ним в царство истины, «которое не от мира сего», в мир горний, Новый Иерусалим.
Мессианская идея Нового Иерусалима ¬является фундаментом построения Русской государственности, которую прекрасно выразил наш выдающийся философ начала прошлого века Николай Бердяев:
«Русский народ, по своей вечной идее, не любит устройства этого земного града и устремлен к Граду Грядущему, к Новому Иерусалиму, но Новый Иерусалим неоторван от огромной русской земли, он с ней связан, и она в него войдет».
Именно здесь кроются корни русской идеологии, понимающей государственную мощь не как самоцель, а как дарованное Богом средство к удержанию народной жизни в рамках евангельской непорочности. Святая Русь – понятие XVI века, но рождена она, бесспорно, в Крещенской купели князя Владимира.
Крещение Владимира в 988 году завершило процесс христианизации непокорных, своенравных и очень гордых наших предков. Из летописи мы знаем, что первыми князьями, последовавшими по пути христианства, были Аскольд и Дир, принявшие в 861 году православие. И это очень занимательная история:
В 860 году огромная Киевская славяно-русская рать осаждает Константинополь под предводительством князей Аскольда и Дира. Положение Константинополя – хуже не бывает. Дело в том, что шла война с мусульманами. И не только лучшие войска европейских провинций Византии были в Азии, были к востоку от Босфора, но и грозный византийский флот, не имевший равных, тоже пребывал где-то у берегов Сирии. А будь византийский флот в Константинополе, вопросов бы не было. Византийцы владели загадочным греческим огнем — напалмом той эпохи. И они просто сожгли бы флот Аскольда, как несколько позднее сожгли флот Игоря. Однако флота нет. И константинопольцы затужили и впали в уныние.
И тут некоему блаженному, Андрею Юродивому Цареградскому, кстати, согласно преданиям, славянину по происхождению, во Влахернском храме Божьей матери, который стоял у самых городских стен (причем именно там, где городские стены упираются в бухту Золотой рог) ночью случилось видение, что покров Божьей матери поднимается над престолом храма — знак, данный Пресвятой Владычицей нашей, что она покровительствует Константинополю. А дальше все знают: вдруг налетел сильный ветер и потопил много кораблей руссов. Князья предлагают снять осаду, заключить торговый договор, однако более того – они изъявляют желание креститься. Об этом сообщает в своем окружном послании великий церковный деятель и великий ученый IX века святитель Фотий, патриарх Константинопольский. Он говорит братьям епископам, что «страшный народ, страшный враг святой церкви, народ, с которым никто не умел сражаться, отныне становится нашим братом. И он, Фотий, посылает в Киев епископа и проповедников».
В то время не крестили «абы кого и абы как», а перед крещением полагался чин оглашения. Поэтому церемонию крещения Аскольд и Дир и часть их армии прошли уже в Киеве, после прибытия проповедников в следующем 861 году, к которому и следует относить первое крещение киевлян.
Причем, предположительно, в качестве проповедников должны были участвовать в этом 861 году Константин, будущий Кирилл и брат его Мефодий, почитаемые нами учители словенские. И то была их первая экспедиция. Их труды в Моравии и частично в Болгарии будут позднее.
Так, почти за 130 лет до Владимирского Крещения киевлян, в Киеве обосновалась христианская община. Дальше из летописи мы знаем, что Олег предательски убивает во время переговоров Аскольда, захватывает Киев и довольно долго и успешно там княжит. Но летопись умалчивает об участи киевских христиан. Олег был язычник, и христианство его не интересовало. Он захватил власть и после этого ревностно служил интересам Киева и киевлян: куда надо ехал, с кем нужно бился и где надо прибивал щиты, потому в историю и вошел как «Вещий».
А теперь подумайте – почти полтора века христианского миссианства на Руси (а есть основания полагать, что христианство проникло значительно раньше в наши земли. Еще в VI могли миссионерствовать в русских прибалтийских землях, то есть в будущих Новгородских, Псковских и Полоцких землях ирландские миссионеры). Мне кажется, что это немалый срок. Там были священники – значит, было и богослужение, которое невозможно без книг, которых для полноценного православного богослужения необходимо как минимум 16. Значит, были люди грамотные. А кто-то, единицы были образованные, могли и проповедовать
Далее святая равноапостольная княгиня Ольга. Мы знаем, что она была христианкой, мы знаем, что она многих привела ко Христовой вере. Мы знаем даже, какая была у нее приходская церковь — Ильинская. Известно примерное место на Подоле, где она стояла.
Потом правил отец Владимира, последний великий языческий князь Святослав Игоревич. При нем христиан было уже много, в том числе и в дружине. И летописец отмечает, что когда кто-нибудь в дружине крестился, то Святослав «не браняху, но ругахуся тому», то есть не «боронил», не запрещал креститься, но издевался, шутил, ругался в адрес тех, кто, оставаясь в дружине, принимал крещении. И весьма обоснованно можно предполагать, что уже при Святославе, тем более при Владимире, в Киеве христиане составляли большинство населения.
Внутренняя консолидация общества – основная забота любого правителя. Языческое многобожие ее не решало, а наоборот усугубляло, плюс дремучая безграмотность и невежество (язычники не имели письменности и все грамотные люди при княжеском дворе были христиане ) тормозило развитие страны, грозив в дальнейшем Руси навсегда остаться на периферии цивилизованного мира в образе дремучих варваров. Поэтому вопрос выбора веры Великим князем Владимиром не оставляет сомнения. Как говорится, альтернативы не было.
Из летописи мы знаем, что задавшись дилеммой выбора едой государственной религии, Владимир отправил послов в мусульманские и христианские страны для наглядного ознакомления с их верой. Вернувшись, послы рассказали, что не мусульманство, не западнохристианский (католичество) обряд им не приглянулись, «видя их скверные дела». У греков же в Царьграде, присутствуя на богослужении, они потеряли атмосферу реальности «не веемы на небе ли есмы были, или на земле».
А вот теперь вдумайтесь, княжеские послы того времени – это не современные пустословы, называемые политиками, дующую в дуду своих спонсоров, независимо от идеологии и партийной принадлежности. Это закаленные в битвах воины, побывавшие не в одном десятке сражений и снесшие не один десяток голов. Эти люди словами не разбрасываются, потому что привыкли за них отвечать своей кровью. И когда они говорят что «не ведают, а на земле мы были или на небе» – значит, их действительно что-то сильно потрясло.
Рассудив с боярами, князь принял решение креститься. Но это было лишь внешнее, рассудочное решение князя, не подкрепленное духовным опытом и сердечной верой в Спасителя. Князь принял решение креститься, оставаясь, по сути, язычником. Поэтому Богу было угодно привести его к вере искренней, к внутреннему обновлению, послав испытания, призвав его разорвать со своим дурным прошлым, с обрывками старых привычек, со своей ветхой душой. Апогеем стала внезапная слепота, преобразующая духовное ослепление князя, открыв ему порочность стремлений добиться веры силой оружия, руководствуясь лишь прагматическим расчетом.
Богу было угодно внутреннее преображение кровавого идолопоклонника в смиренного самарянина. И это преображение произошло в Крещенской купели. Летопись так и пишет, что князь прозрел. Излечению телесному способствовало прежде всего исцеление – духовное. В Киев князь возвратился совершенно другим человеком. Развратник и бесстыдник распускает гарем и становится стыдливее девушки. Кровавый и бесстрашный воин боится даже казнить преступника, «Ибо Бога боюсь». И пришлось духовенству вразумлять князя, что творить казнь его священная обязанность правителя, дарованная свыше.
В конце хотелось бы развеять один из мифов, о якобы насильственном крещении киевлян и дальнейшем насаждении веры на Руси мечами княжеской дружины. Киев времен Владимира был одним из самых многолюдных городов с населением примерно в 40 тыс. человек. И ведь это были свободные, прекрасно организованные ремесленники и аристократия! Во многом самоуправляемая; это институт народного вече – прямая демократия, мощное противоядие любому поползновению князей на их интересы и, тем более, национальные устои и традиции!
Еще Василий Осипович Ключевский убедительно показал служилый характер княжеской власти по отношению к городу. Князь с дружиной служит городу. Это не значит, что князь какой-нибудь наемник. Князь — монарх. При виде князя снимали колпаки, отвешивали князю поклон, князя уважительно принимали высшие священнослужители, князь ведь олицетворение власти и княжества, в том числе и города. Но князь с дружиной вполне уравновешиваются городским вече. А уж, если боярская аристократия заключит союз с демократией, как было в Новгороде в 1135 году, то князь вылетит из города, да еще город постановит, что отныне новгородцы «вольны во князьях», то есть вольны пригласить князя, но вольны и попросить его покинуть город. Таким образом, мы видим с вами, что в домонгольский период за неизмеримо меньшие прегрешения, чем, как предполагают атеисты и неоязычники, посягательство на веру предков, князей изгоняли, и к сожалению, иногда и убивали.
Люди того времени были очень просты и называли вещи своими именами, предательство, например, называлось у них предательством, а не площадкой для переговоров с врагом, как это преподносится сейчас, трусливо прикрываясь словом «дипломатия».
Так вот, креститься Владимир мог приказать лишь своей дружине (человек примерно 200-300), но никак не народу. Да если б он только заикнулся о насилии, дескать или все креститесь или вас заставлю, то вышедшие на вече тысяч 20 дюжих мужичков князю так вежливо бы и намекнули, дескать: «Княже, ты давече пображничал неплохо, так что иди проспись, а то ворота у нас сам знаешь где».
Призывая киевлян креститься, Владимир ставил на кон свой княжеский авторитет. «Кто не придёт на Днепр креститься, тот мне не друг». И народ пошел: «Раз князь крестился, значит и вера хорошая» — примерно так рассуждали киевляне! Да еще и свежа была память о его бабке, княгине Ольге «иже бе мудрейшей всех людей» не стала бы православной.
По великому промыслу Божьему вместе с преображением Князя, произошло и преображение народа. С принятием христианства страна совершила небывалый рывок из тьмы языческого невежества, став одной из самых просвещенных и передовых держав своего времени.
Криворотов Олег
Присоединяйтесь к МИА Новороссия в Facebook, ВКонтакте, Twitter, Google+, Одноклассники, Feedly и через RSS, чтобы быть в курсе последних новостей.
