Судьба оставила на нем отчетливые отметины — изрезанное рубцами лицо, провал на месте левого глаза, шрам коронарного шунтирования через всю грудь.
Афганская война, развал Союза, шахта, больницы, операции, новая война — теперь уже дома, в Донбассе.
Та война, на которую его никто не хотел брать. Но он пришел сюда инвалидом II группы, так и не став ни для кого обузой.
Сегодня ветеран двух войн, шахтер с тридцатилетним подземным стажем Сергей Середа — боец Луганского комендантского полка Корпуса народной милиции ЛНР.
Енакиево, УССР
Родился Сергей в конце 1960-х в донбасском Енакиево. История его семьи вполне могла бы занять страницы любого учебника: дед — ветеран Великой Отечественной, бабушка — узница фашистских концлагерей, чудом встретившая освобождение в Бухенвальде.
Отец, бывший военный, после отставки пришел работать на шахту, причем на ту же, где всю жизнь проработала его жена — мама Сергея.
Помимо учебы, парень серьезно занимался спортом. В пионерские годы честно заработал I юношеский разряд по стрельбе. В комсомольские помимо футбола серьезно занимался самбо, потом боксом, получал новые спортивные разряды.
Поступал в Суворовское училище, но впервые подвело здоровье — обнаружили плоскостопие. Закончил ПТУ № 81 и уже оттуда, по рабочей путевке, поступил на первый курс Коммунарского горно-металлургического института.
К тому времени в семье случился разлад. Не желая быть предметом родительского спора, юноша написал заявление: «Желаю исполнять интернациональный долг». В военкомате пошли навстречу.
Шинданд, Афганистан
Поезд. Туркестанский военный округ — ТуркВО. Каршинский полк Ашхабадской «учебки», куда новобранцев привезли в ноябре 1987 года.
В июне 1988-го командир отделения Середа прибыл в разведроту 371 мотострелкового полка 5-й мсд. Часть дислоцировалась в районе города Шинданд в провинции Герат, однако отдельные подразделения были разбросаны на огромной территории по многочисленным блокпостам, «точкам» и гарнизонам.
Сергей попал нести службу на шестой блокпост дороги Газни-Кабул-Шинданд. В это время Советский Союз, согласно взятым на себя обязательствам, выводил свой ограниченный контингент.
Против выходивших войск моджахеды вели жесточайшую минную и засадную войну. Поэтому основные магистрали контролировали сотни блокпостов «шурави» (так афганцы называли советских военнослужащих). Эти опорные точки сами периодически становились мишенями.
Доставалось тогда всем — и колоннам, и «точкам», и выходившим гарнизонам. Известная 9-я рота стояла всего через один блокпост от «шестерки». Очередь Сергея «на раздачу» пришла всего через два месяца после прибытия.
В один из дней в конце изнуряюще-знойного августа 1988-го начался обстрел проходящей колонны. Т-72 с «шестерки» вышел на усиление, но нарвался на фугас. Заряд сработал под передним катком, взрывная волна ударила по экипажу.
Сергей, выбив головой люк башни, лишь чудом не вылетел из танка. Слава Богу, все остались живы. Молодой боец счастливо отделался сотрясением мозга, компрессионным ушибом шейного отдела позвоночника и контузией. На месте определили лечение: двое суток отлежаться в холодке землянки. На этом всё.
«Ну, а какие санчасти, госпиталя? Весь Афган снялся, выходил в Союз. Кто там будет заниматься какой-то лёгкой контузией? Зато как я отсыпался эти двое суток», — смеется сегодня Сергей.
Впоследствии и контузия и ушиб позвоночника дадут о себе знать, но молодой организм тогда этого ещё не чувствовал.
Через год, в августе 89-го, пришел долгожданный дембель. Наград никаких за Афган ему не дали. Лишь потом, задним числом, «отсыпали» юбилейного «железа».
«Вернулся, живой. Руки-ноги целы, могу работать — чего еще надо?!« — с такой внутренней установкой Середа меньше чем через неделю после демобилизации, не отгуляв положенный трехмесячный отпуск, пришел устраиваться на шахту.
Луганск, Украина
На шахте «Ольховская» Сергей проработал полтора года. В начале 1990-х женился и перебрался в Луганск. Устроился в «Луганскуголь» на шахту «Луганская» по той же специальности — ГРОЗ (горнорабочий очистного забоя — прим. ред.).
«В Афгане „прилетело“ через два месяца, а в шахте через десять лет, — рассказывает Сергей. — Хотя, да… шахта отрихтовать может похлеще любой войны. Лицо после аварии зашили, а вот левый глаз видеть перестал. Мне его ампутировали позже.
Когда вернулся из больницы, залепленный пластырями, сын сказал: „Па, ты теперь — циклоп!“. Потом я этого „циклопа“ уже здесь как позывной использовал, но мужики как-то все больше по имени. Видать, стесняются так звать».
Несмотря на плохое зрение, Сергей продолжал работать под землей. Однако здоровье оказалось сильно подорвано и Афганом, и травмой, и самим нелегким трудом шахтера.
В 2004 он переносит три инфаркта подряд. Известный луганский врач-кардиолог Анатолий Некраса, вытащивший с того света тысячи людей, спасает и его. Стабилизировав состояние, настоятельно рекомендует хирургическое лечение.
Середа послушался и в Клинике Амосова (Национальный институт сердечно-сосудистой хирургии им. Н. М. Амосова АМН Украины — прим. ред.) ему провели успешную операцию коронарного шунтирования.
Несмотря на II группу инвалидности продолжал работать. Заработал 30 лет подземного стажа. Поднял двух сыновей — Ивана и Никиту, дождался рождения внученьки Сони. Но тут в дом пришла война.
Луганск, ЛНР
К началу гражданского противостояния Сергей уже ушел с шахты, работал краснодеревщиком, занимался домом и семьей. В политику не лез, но как человек эмоциональный, с сильным темпераментом и больным сердцем, очень остро переживал происходящее. Жена Анжела постоянно просила не волноваться, не рвать душу.
Но война не разбирает больных и здоровых. Первый обстрел застал его в городе, а били как раз по родным юго-западным кварталам.
«Звоню домой, кричу: „Давайте в подвал все, быстро! Не успеваете — выскакивайте в коридор!“ А тут, как назло, связь обрывает. С пустой грудью домой долетел, уж не помню как», — вспоминает он тот жуткий день.
«Дальше — хуже. Жена ушла в ночную смену, а тут новый артналет и как раз в наш дом и двор. Выскочил на помощь, а там мрак кромешный: несколько трупов во дворе, раненые там же. Визг, крики, стоны. Двое убитых — соседи по подъезду, час назад здоровались — доброго вечера друг другу желали.
Ну, что делать?! Звоню Анжеле, мол, бегом домой, добирайся, чем хочешь — мы уезжаем. Собрались, детей в охапку — и к брату под Енакиево. Приехали, брат упросил остаться хоть на день — давно не виделись. Ну, я и остался, на свою голову…. На утро Дебальцево отрезали, дорогу перекрыли. Вот и попался», — рассказывает Середа.
Всеми правдами и неправдами Середа вернулся в Луганск. Пожилой инвалид с одним глазом особых подозрений у киевских силовиков не вызвал. Причину возвращения объяснил семье и близким очень просто: «Мое место здесь».
Не выбирая, встал рядом с ополченцами на ближайший блокпост. С его-то опытом и знаниями проблем никаких не возникло. Но там не было войны, не было сопротивления, а он шел именно служить, а не стоять. И Середа в сентябре пошёл записываться в образовавшиеся воинские части.
Однако ни в одном из батальонов его не взяли. Как сам рассказывает, разговор везде был однотипный:
— Кто ты, мужик?
— «Афганец», командир БМП-2, шахтер…
— О! Отлично! Давай документы…
Через минуту приходило понимание, да и глазной протез тоже сильно не спрячешь.
— Погоди, дружище. Ты же инвалид?
— Ну и что? Хочешь на слабо померяться?
— Прости, мужик, никак… У нас приказ.
Дошел до Дома правительства. Там надоумили обратиться к Сергею Грачеву — ветерану-«афганцу», военному коменданту Республики.
«Грач» рапорт подписал с первого раза, но, видимо, негласно велел беречь старого «шурави». Сержант Середа встал на КПП, охранял базу и даже в период разгрома зимнего котла в 2015 году сходил в колонне на Дебальцево, однако на «боевые» его упорно не пускали.
Но и без боев организм с трудом справлялся с нагрузками. В ноябре 2014 года он с гипертоническим кризом попал в госпиталь ветеранов Великой Отечественной войны. В мае 2015 очередной криз — и новая госпитализация.
«Понимаешь, я не могу спокойно все это воспринимать. Ну, вот мне говорят: «Не рви сердце, Серёга!», — но как?! Ты посмотри вокруг. Что они сделали со страной, городом, с людьми?!
Дед мой говорил, мол, не добили мы фашиста, осталась мразь бандеровская, корни пустила. Вот теперь, значит, наш черед. Я Афган пережил. Как Союз рухнул — перетерпел. На шахте 30 лет выдюжил. И эту войну доломаю. Ну, а как иначе?! Некуда нам деваться…. «, — просто объясняет Середа.
Присоединяйтесь к МИА Новороссия в Facebook, ВКонтакте, Twitter, Google+, Одноклассники, Feedly и через RSS, чтобы быть в курсе последних новостей.
