Миграционный коллапс Европы

Десять лет тому назад был опубликован Доклад национального разведывательного центра США (центра по изучению будущего, интегрирующего ведущие американские исследовательские площадки и отдельных аналитиков) о контурах мирового развития до 2020 г. Наряду с массой интересных футурологических сюжетов он содержал сценарий о создании «Нового халифата». В частности, здесь приводится гипотетическое письмо воображаемого внука Усама Бен Ладена своему родственнику, написанное в 2020 г. В нём есть такие строки: «Он (Усама Бен Ладен) предвидел, что Халифат вновь будет править всем исламским миром, отвоюет утерянные земли в Палестине и Азии, изгнав с них неправедные влияния Запада или «глобализацию», если пользоваться эвфемизмом Крестоносцев». Далее, жёсткое столкновение суннитов и шиитов привело к исходу среднего класса со священных земель ислама. «По иронии судьбы это расстроило лидеров Крестоносцев в Европе и Америке. Они не прочь видеть Халифат в беде, но принять миллион или более беженцев — большинство из которых привыкли к высокому уровню жизни — это другое дело. Перед ними дилемма: увеличение числа мусульман в их среде может вызвать волнение, но не принимать их — значит ещё раз расписаться в своём лицемерии». В конце концов, «все пошло прахом, в том числе и сами структуры, которые породил Запад, чтобы заточить нас в плен своего мировоззрения: демократия, государства-нации и международная система, управляемая ими, — всё это оказалось в руинах».

Глядя на происходящие сегодня в странах Европейского Союза миграционные процессы, вызывающие в массовом сознании чувства недоумения, а где-то и сострадания, невольно вспомнился этот сценарий десятилетней давности. Причём в качестве своеобразного камертона к разноголосице аналитиков и экспертов, посвящённой неожиданному всплеску миграционной активности народов Ближнего Востока, Центральной Азии и Северной Африки.

Самое любопытное состоит в том, что нынешняя детонация европейского порядка имеет свои причины, не лежащие на поверхности, как, впрочем, всё, относящееся к большой политике. Собственно и динамика миграционных процессов, нацеленная на Север и Северо-Запад Европы, имеет свою логику. Последнюю то в виде апелляции к гуманитарному праву (Германия, Австрия, Финляндия и др.), то в виде соображений безопасности (Венгрия, Сербия, Чехия, Словакия) пытаются в реактивном режиме выстроить страны ЕС. Равно как еврочиновники пытаются определить квоты для прибывающих беженцев (принятие 22.09.2015 г. министрами внутренних дел стран-участниц ЕС норм распределения квот для ожидающегося наплыва мигрантов числом 120 000 человек).

Ситуация никак не выглядит радужной даже после саммита основных акторов Евросоюза (24.09.2015 г.): очевидно, что наплыв мигрантов будет идти по возрастающей и может достигнуть своего пика на отметке 8 миллионов. Но её драматизм состоит в том, что управленческая верхушка ЕС (Дональд Туск и Кº) оказалась неготовой к сценарию миграционного цунами, а значит её нынешние решения носят характер импровизации. Не более того.

Если посмотреть на дело в целом, то разворачивающаяся драма, во-первых, толкуется как исторический аналог прихода орд варваров (вестготов во главе с Аларихом, гуннов во главе с Атиллой) к стенам Вечного города; во-вторых, как своеобразный «ответ» Западу на многократное «сжатие» и методичную деструкцию исламского мира, проявляемых то в форме борьбы с терроризмом и угрозам демократии (Афганистан, Ирак), то в форме разрывающих общества «цветных» революций (Египет, Ливия); в-третьих, как воссоздание с подачи незабвенного Усамы бен Ладена (организовавшего в 1998 г. «Всемирный исламский фронт борьбы против иудеев и крестоносцев») нового Халифата, но явно за пределами его исторических границ: от Палестины до Пенджаба.

Вместе с тем корректность этих исторических аналогий, а нередко и экстраполяций (как в случае с Халифатом), вызывает большие сомнения. Прежде всего, по причине смешения стихийно-исторического содержания исторического процесса и его планируемой и управляемой версии, явно просматривающейся в нынешнем европейском театре действий. В частности, на это различие указывают схемы проникновения и движения варваров в Римскую империю и логистические карты «входа» народов Ближнего и Среднего Востока и Севера Африки на Европейский континент. Через Дакию — в первом случае, через Италию и Грецию — во втором. Аналогичная несогласованность касается и пункта назначения варварских и миграционных потоков. В первом случае Рим представал в виде отрицательной величины, как позже выражались христиане, «великой блудницы»; во-втором, Германия, как вожделенная территория (социальное пространство наиболее высоких стандартов жизни), есть магнит для мигрантов.

Однако разница как минимум состоит в том, что варвары не знали феномена всемирной паутины и не подчинялись логике «твиттерных революций», а их вожди руководствовались не соображениями адаптации к более высокой цивилизации, а её принципиальной деструкцией.

Тем не менее, сам ЕС представляет собой едва ли не самое вычурное творение постмодернистского разума, который пришёл на смену классической рациональности культуры модерна (1500–последняя четверть ХХ века). А именно: вылепившего конструкцию, отдаленно напоминающую империю с общей свободой и безопасностью, но без этнического доминирования и централизованного абсолютизма. Более того, замешанную на мультикультурализме, а значит, ценящей этнические, религиозные, социальные, гендерные и прочие различия. Цементом этой системы выступили конституция ЕС, денежная система и общий рынок, плюс дороги.

Но социальное пространство ЕС сегодня выглядит как неоднородное, лоскутковое одеяло, на котором привычные европейские национальные общности перемежаются с сетевыми анклавными образованиями выходцев из Азии и Африки. Разумеется, не теряющими своей культурной идентичности в инокультурной среде, но живущими за счёт пособий, гарантированных социальной политикой ЕС. При этом вопрос об их реальной интеграции в европейское сообщество по-настоящему не решается. Да и вряд ли решится, ведь Европа, по мнению немецкого философа Ю. Хабермаса, давно утратила своё нормативное ядро и потому вступила в фазис «творческого разрушения». И, по большому счёту, ничего, кроме «банальной неотразимости уравнительной культуры материального потребления», Европейский союз азиатам и африканцам предложить не может!

Думается, не случайно, ведь логика развития Европы начиная с «плана Маршалла» тяготеет именно к вытеснению всего, что сдерживает рост потребительских аппетитов её и пришлых народов. Разумеется, таких мелочей, как христианская (католическая, протестантская, а теперь и православная) традиция, с её апелляцией к нравственно-аскетическому опыту.

При этом сама идеологема потребительства, имеющая нормативно-притягательное значение для иных цивилизаций и для некоторых постсоветских республик (включая печально известную Украину), была занесена на европейский континент из-за океана. Но звёздно-полосатый куратор Европы этим не ограничился. Ещё во время югославского кризиса, бойни на Балканах, развязанной США и НАТО, а также поддержке в создании т.н. «республики Косово», была применена по-своему эвристичная методология. Она, по мнению бельгийского журналиста М. Коллона, заключалась в том, что США одновременно играли в несколько игр (!). Так, «их нисколько не затрудняет оказывать поддержку двум противостоящим сторонам, незаметно манипулировать каждой из них и даже вовлекать их в вооружённые столкновения». Речь тогда шла обо всех сторонах конфликта, по сути дела выполнявших в той или иной мере волю «дядюшки Сэма». Если же вспомнить внутриисламские конфликты (в особенности кровопролитную ирано-иракскую войну 1980–1988 гг.), то американский след также в них вполне очевиден (например, интервью Чрезвычайного и Полномочного Посла Исламской Республики Иран в Российской Федерации Сайда Махмуда Резы Саджади). Конечно, балканский узел и ирано-иракская война были локальными по своей сути.

Что изменилось с тех пор? Прежде всего, масштаб и характер мировых процессов. Гражданские войны в Афганистане (началась в 2003 г.) и Сирии (началась в 2011 г.) проходили под сладкозвучные песни американских ястребов о тоталитарных режимах и наличии у таковых оружия массового поражения. И в том и другом случае были созданы коалиции государств, нацеленных на принуждение неугодных правителей и их режимов к сдаче власти и установлению «демократического» правления. На деле — американского протектората в Центральной Азии и на Ближнем Востоке. О чём свидетельствует ударная группа обоих коалиций — США, Великобритания, Турция, ОАЭ, Саудовская Аравия…

Но конфигурация сил в передней и Центральной Азии оказалась не в пользу планов Вашингтона. Заметно укрепился Иран, афганская авантюра грозит обернуться реваншем Талибана, а легитимный правитель Сирии Башар Асад показал свою стальную твёрдость в вопросе терроризма на управляемой им территории и на её подступах.

Собственно, поэтому понадобилось взорвать регион изнутри, причём с эффектом расходящихся волн (на Кавказ, постсоветскую Среднюю Азию, Крым и Балканы — что естественно) и в Европу как таковую (что естественным многим не представляется). И мы столкнулись с тем, что Э. Валлерстайн прогнозировал ещё в 90 гг. ХХ ст. как «глобальное давление в сторону миграции». Так, по-видимому, и был востребован проект «Нового Халифата», который сконструирован и управляем из-за атлантического океана, но большинству, включая серьёзных аналитиков и экспертов, кажущимся аутентично исламским.

Примечательно, что незадолго до своей смерти Е. М. Примаков опубликовал в «Российской газете» материал под названием «Исламское государство» — реальная опасность». В нём, между прочим, говорится о четырёх ключевых факторах существования ИГ: 1) ИГ в качестве «победоносной силы» теперь является «магнитом, притягивающим к себе целый ряд экстремистских исламских организаций» (напр., «Джабхат аль-Нусра»), т.е. образует глобальный центр непримиримых исламских радикалов; 2) численность членов ИГ увеличивается за счёт притока свежих сил из стран Ближнего Востока, Северной Африки, Европы, Америки и Австралии; 3) группировка ИГ поставила под свой контроль нефтедобывающий и нефтеперерабатывающий район Мосула, тем самым став финансово самообеспечиваемой; 4) идеологическая платформа ИГ — создание халифата на всех территориях с мусульманским населением.

Казалось бы, перед нами исчерпывающий анализ и оценка деятельности ИГ. Но не так давно завесу над происходящим всё же попытались открыть не ангажированные политологи и журналисты. В частности, имеется в виду аналитика итальянского политолога Дж. Кьеза и болгарского блоггера Пл. Паскова.

У первого содержится убедительное предостережение о том, что уже в период «антитеррористической» авантюры в Афганистане США, помимо непосредственного присутствия на его территории, выступали в роли «кукловодов». Здесь ими была опробована модель: «воевать «вспомогательными силами», руками вооружённых тобой сателлитов, которых ты время от времени можешь использовать по своему усмотрению, заставить подчинятся своей воле угрозами или подкупом. Эта же модель была применена и в Йемене…» (Кьеза Дж., «Бесконечная война»). В наши дни Джульетто также предельно откровенен: нынешний хаос на Аравийском полуострове, казалось бы, неожиданно перекинувшейся в Европу, на самом деле инициирован альянсом, трио государств Америки и её неоконов, Саудовской Аравией и Израилем (Кьеза Дж. «Мир на пороге войны. Размышления европейца»).

У второго мы находим не только вопрос к властям Саудовской Аравии, этнически и собственно конфессионально родственной мигрантам (шииты-салафи), имеющий все ресурсы для приёма такого потока мигрантов (лагеря с 400 000 больших палаток, оборудованных всем необходимым, включая кондиционеры). Он ни много ни мало утверждает, что «Исламское государство» — креатура США и Саудовской Аравии, созданная ещё в начале 70-х (!). Цель — дестабилизация конкурентов руками «дешёвой армии». Сегодня — это Германия, в которую и ведет логистика беженцев через Турцию — в Грецию или Италию и далее к границам «вожделенной». Доказательство этому — фото аль-Багдади и сенатора Маккейна, откровения отдельных лиц из американского истеблишмента.

Сказанное всё же подводит нас к прогнозированию макропроцессов, среди множества которых выделяется прогноз упомянутого американского социолога Э. Валлерстайна («Мир, в который мы вступаем»: 2000–2050»). В нём небезосновательно утверждается, что грядёт усиление социально-экономической и демографической поляризации мира, которая и породит нескончаемые потоки переселенцев с Юга на Север. Причём количество таковых в рассматриваемый период оценивается им в 15–40% всего населения Земли (!). Естественно, страны Севера, и в первую очередь Европа, станут уязвимыми и конфликтогенными. Они не смогут регулировать взаимодействие между автохтонами и пришельцами, в том числе средствами насилия, а ситуация в целом будет опрокинута в хаос.

И последнее. Если учитывать то обстоятельство, что США и дальше рассчитывают на своё преобладание в мире (концепция Национальной безопасности, вариации которой можно было слышать в речи президента Б. Х. Обамы на юбилейной сессии Генеральной Ассамблее ООН 28.09.2015 г.), то никакое квотирование беженцев, новое возведении границ Германией и прочими европейскими государствами или внутриевропейский диалог ситуацию не спасет. Ибо причина глобального терроризма записана не на стягах Исламского государства, а у заказчиков, спонсоров и покровителей «Нового Халифата». Точнее, генераторов глобального хаоса, предстающего в виде «горького переселения народов».

Дмитрий МУЗА

Присоединяйтесь к МИА Новороссия в Facebook, ВКонтакте,Twitter, Google+,Одноклассники, Feedly и через RSS, чтобы быть в курсе последних новостей.