Заместитель Председателя Правительства ПМР по вопросам международного сотрудничества, Министр иностранных дел Нина Штански ответила на вопросы информационного агентства «Новости Приднестровья»
«Новости Приднестровья»: Способствует ли изменение формата переговорного процесса решению конфликта и если да, то как, на ваш взгляд, должна выглядеть новая расстановка сил?
Н.В. Штански: Разговоров о смене переговорного формата, по крайне мере, в последние десять лет, в том числе в соседней Молдове, было так много, что впору задаться справедливым вопросом, кто и зачем так настойчиво пытается уйти от предметной и ответственной работы и взаимодействие по решению существующих проблем заменить «переговорами о переговорах», определении новых участников, их статуса и так далее… Вопрос риторический и открытый.
Между тем, говоря об эффективности переговоров, важно понимать, какие критерии и мерила для определения этой эффективности мы используем? Что понимаем под целью переговоров? И что мешает этой работе?
Если главная задача переговорного процесса – найти и обеспечить политико-дипломатическими средствами и методами всеобъемлющее мирное политическое решение конфликта, то следует констатировать наличие непрерывного диалога сторон конфликта на всех уровнях (эксперты, политические представители, руководство сторон) и непременно активное вовлечение в этот процесс на всех его уровнях и треках международных участников, вовлеченных в формат «Постоянного совещания …» (5+2), что, по моему глубокому убеждению, является залогом сохранения мира и безопасности, недопущения «размораживания» конфликта, неконтролируемого разрастания напряженности. В таком случае, главный критерий – все же наличие мира и взаимодействие между сторонами конфликта.
Если под эффективностью переговорного процесса мы понимаем также способность вовлеченных в него участников вести результативное и кооперационное (а не, как это, к сожалению, нередко встречается в мировой практике, конфронтационное) взаимодействие, то, по крайней мере, следует признать, что за три с небольшим года после возобновления официальной работы формата «5+2» достигнуто немало весьма значимых практических решений. Скажем, никто не станет оспаривать важность возобновления полноценного грузового железнодорожного движения через территорию Приднестровья. Без соответствующих договоренностей, достигнутых в ходе переговоров, не удалось бы осуществить работы по вывозу с территории Приднестровья опасных источников ионизирующего излучения, утилизировать которые своими силами после распада СССР мы никак не могли (к слову, этот процесс продолжается по сей день). Не была бы решена и проблема ограничений свободы передвижения приднестровцев, которые попросту не могли свободно пользоваться аэропортом в Кишиневе многие годы без административных препонов, штрафов и истребования вида на жительство в Молдове. Не решился бы и вопрос с изъятием молдавскими органами приднестровских дипломов и аттестатов у тех молодых приднестровцев, кто проходил в соседней стране процедуру нострификации документов об образовании. Не удалось бы найти решения, которые позволили снять с приднестровских предприятий бремя некоторых (конечно, далеко не многих и не всех) блокирующих экономику мер, в частности, отменить сборы за таможенное оформление приднестровского экспорта и импорта, экологический сбор, взимавшиеся многие годы, и введенный, но так и не примененный из-за своевременной отмены так называемый «импортный акциз». И этот список практических результатов в рамках «тактики малых шагов» можно продолжать… Не говоря уже о том, что наконец все участники формата взаимодействуют на основе единого и согласованного регламентирующего документа «О принципах и процедурах…», который был подписан в 2012 году, признавая равный статус сторон, и в рамках единого согласованного переговорного пространства, утвержденного соответствующей «Повесткой переговорного процесса…». Иными словами, критериями эффективности здесь выступают конкретные результаты либо их отсутствие.
Конечно, результативность переговоров и динамичность взаимодействия могла бы и должна быть существенно выше.
В Приднестровье исходят из того, что, каким бы сложным не был диалог, его нужно вести, нужно вносить инициативы, искать решения, в основу которых положен не ультиматум, а компромисс, и которые учитывают взаимные интересы сторон. Для этого нужно отказаться от языка санкций, угроз, ограничений, уголовных репрессий, создания новых и новых проблем, и сосредоточиться на поиске развязок по уже накопившемуся комплексу проблемных и зачастую весьма и весьма чувствительных вопросов.
Ну, а что же, если под эффективностью кем-то понимается исключительно динамика встреч, интервалы между ними, количество официальных раундов? На такой вопрос довольно сложно ответить, поскольку переговоры «для галочки» или для «зачета» в глазах международного сообщества, по моему убеждению, вообще не могут быть эффективными, какие бы участники в них не вовлекались. В такой ситуации уместны слова классика: «А вы, друзья, как не садитесь, все в музыканты не годитесь…»
Должна особо подчеркнуть, что сегодня все участники, вовлеченные в формат «5+2», считают его достаточным и полноценным для целей, которые в его рамках мы намерены достичь. В противном случае ни стороны (Приднестровье и Молдова), ни страны-гаранты и посредники (Россия и Украина, ОБСЕ) не подписали бы в 2012 году уже упомянутые «Принципы и процедуры…», а наблюдатели (ЕС и США) не подтверждали бы своим участием в переговорном процессе приемлемость формата и для них.
«Новости Приднестровья»: В последнее время Украина, как страна-гарант урегулирования молдо-приднестровского конфликта, демонстрирует совсем не дружеское отношение к Приднестровью. Один из последних примеров — высказывание Порошенко о «размораживании» конфликта и о возврате Приднестровья в состав Молдовы, а также постановление Кабинета министров, которое можно расценить как один из шагов на пути экономической блокады Приднестровья.
Какова ваша оценка таких действий и как сегодня складываются дипломатические взаимоотношения с Украиной. Как вы видите дальнейшее сотрудничество?
Н.В. Штански: Целый ряд действия со стороны Украины по отношению к Приднестровью носит все более выраженный недружественный характер. Это и скопление вооруженных сил на границе с нами, и ограничения свободы передвижения приднестровцев с российским гражданством, новые и больно бьющие по приднестровскому бюджету и по кошельку каждого приднестровца блокадные меры, среди которых закрытие для наших грузов ряда таможенных пунктов, запрет на ввоз в Приднестровье подакцизных товаров и др. Безусловно, это осложняет взаимоотношения наших стран и взаимодействие на дипломатическом уровне.
«Масла в огонь» добавляет и агрессивная риторика. Причем, если раньше она была свойственна представителям медиа-сообщества и ее можно было объяснить определенным «заказом», то сейчас крайне недружеские и несвойственные дипломатическому общению заявления делаются официальными представителями этой страны. Дошло до того, что полномочный представитель Украины в переговорном процессе «5+2» А. Веселовский, недавно призывавший меня не придавать особого значения истерическим заявлениям в украинских СМИ о Приднестровье как о некой угрозе для Украины, и заверявший официально нас в ходе состоявшихся в Тирасполе встреч, что официальный Киев не рассматривает Приднестровье как угрозу своей безопасности, вдруг на страницах одного украинского информационно-аналитического издания с явной и не прикрытой дипломатическими приемами неприязнью делает заключение не только о «приднестровских угрозах», но и выдвигает целый ряд обвинений. Мы не можем также без озабоченности воспринимать утверждения украинского дипломата, о том, что Приднестровье и вовсе не имеет право вести внешнеэкономическую деятельность! И дело даже не в том, что Украина – один из подписантов и гарантов (!) Московского Меморандума 1997 года, зафиксировавшего право Приднестровья на самостоятельные внешнеэкономические связи, и не в том, что в рамках переговоров социально-экономические вопросы, включая свободу передвижения товаров и услуг, являются приоритетом, поддержанным также Министром иностранных дел Украины в период недавнего председательства этой страны в ОБСЕ, а в том, что таким образом Украина все серьезнее отдаляется от статуса «страны-гаранта» в молдо-приднестровском урегулировании, открыто поддерживая одну из сторон конфликта и закручивая на шее приднестровской экономики блокадную удавку. Не думаю, что на Украине не понимают, что под удар они ставят сотни тысяч человек, живущих в таких условиях, среди которых, к слову, почти сто тысяч постоянно проживающих в Приднестровье граждан Украины и многие десятки тысяч этнических украинцев.
